«Бросил бизнес - убери за собой»

27 июня 2024 года Верховный Суд вынес определение № 305-ЭС24-809 по результатам рассмотрения заявления компании «Крымдорстрой ЛТД» о включении её требований к Парфенову В. Н. (должнику) в реестр требований кредиторов. Александр Тархов полагает, что в этом споре, который на первый взгляд может показаться незначительным, Верховный Суд сделал ряд важных выводов, которые помогут кредиторам компаний, оставшихся без руководства, ещё лучше защищать свои права.

Предыстория спора

В 2016 году общество «Крымдорстрой ЛТД» поставило товар обществу «ДРСУ-Крым», единственным участником и гендиректором которого являлся Парфенов В.Н. Однако покупатель не полностью оплатил поставленный товар, в результате чего поставщик обратился в суд и в июне 2018 года взыскал с него 5,5 миллионов рублей. Затем было безуспешное исполнительное производство, а в июне 2021 года — исключение общества «ДРСУ-Крым» из ЕГРЮЛ. В этот период Парфенов В.Н. также привлекался к административной ответственности за представление недостоверных сведений в ФНС о подконтрольном ему обществе и даже был дисквалифицирован сроком на один год. 

В октябре 2021 года в отношении Парфенова В.Н. было возбуждено дело о банкротстве, а в марте 2022 года — введена процедура реструктуризации долгов. Утратив возможность исполнения судебного акта о взыскании долга, общество «Крымдорстрой ЛТД» обратилось напрямую в рамках дела о банкротстве Парфенова В.Н. с заявлением о включении в третью очередь реестра требований. По сути, данное заявление представляло собой требование о привлечении Парфенова В.Н. к субсидиарной ответственности по долгам исключенного ЕГРЮЛ общества «ДРСУ-Крым» в отсутствие соответствующего судебного акта. То есть суд, рассматривавший дело о банкротстве Парфенова В.Н., должен был рассмотреть требования о привлечении его к субсидиарке по существу и при их удовлетворении — включить требования кредитора в реестр требований кредиторов.

Ход дела

Суд первой инстанции в удовлетворении заявления отказал, сделав следующие выводы:

— наличие непогашенной задолженности у ликвидированного общества не является доказательством вины его руководителя и не подтверждает его недобросовестность;
— задолженность перед заявителем образовалась еще в 2016 году, тогда как норма Закона об ООО о субсидиарной ответственности по долгам ликвидированной организации вступила в силу только летом 2017 года и не имеет обратной силы;
— кредитор имел возможность контролировать решения, принимаемые налоговой службой, однако внесение записи об исключении общества «ДРСУ-Крым» из ЕГРЮЛ не оспаривал.

Апелляционный и окружной суды поддержали выводы первой инстанции. Но кредитор обратился в ВС, который отменил принятые судебные акты и включил требования общества «Крымдорстрой ЛТД» в реестр Парфенова В.Н.

Позиция суда

Законодатель упростил кредиторам доказывание того, непогашение долга перед ними вызвано действиями контролирующих должника лиц (КДЛ), посредством введения опровержимых презумпций. Одной из таких презумпций является отсутствие документов, хранение которых является обязательным – предполагается, что КДЛ намеренно скрывает эти документы, скрывая тем самым следы содеянного; презумпция сокрытия следов содеянного применима и к спорам о привлечении к субсидиарной ответственности вне дела о банкротстве, в т.ч. при исключении общества-должника из ЕГРЮЛ как недействующего («брошенный бизнес»). Иное означало бы необоснованное преимущество для КДЛ, избежавших банкротства подконтрольного им должника; в настоящем деле Парфенов В.Н. не представил никаких документов о деятельности ликвидированного общества, не дал объяснений о причинах непогашения долга. 

Поэтому суды были вправе исходить из доказанности оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности, а требовать от кредитора доказывания чего-либо большего было недопустимо. Кредитор не должен нести негативные последствия из-за того, что не препятствовал исключению недействующего должника из ЕГРЮЛ, то есть не помешал КДЛ «бросить бизнес». Суды ошибочно посчитали неприменимой норму ст. 3 Закона об ООО о субсидиарной ответственности ввиду того, что обязательства должника перед кредитором возникли в 2016 году (до вступления данной нормы в силу). Парфенову В.Н. вменялась не просрочка исполнения должником обязательств перед кредитором, а недобросовестное поведение при ликвидации должника, которое закончилось в 2021 году в связи с его исключением из ЕГРЮЛ. Кроме того, до 2017 года действовали общие нормы ГК, предусматривающие аналогичную ответственность КДЛ (ст. 64.2 ГК); ввиду признания Парфенова В.Н. банкротом, все требования кредиторов по денежным обязательствам могут быть предъявлены только в ходе процедуры банкротства. Требование о привлечении к субсидиарной ответственности не является исключением из этого правила.

Мнение эксперта

Руководитель банкротной практики Александр Тархов положительно оценил данное определение ВС. Он отметил, что глобально в данном деле суды неверно подошли к распределению бремени доказывания и не учли позиции Конституционного Суда, изложенные в постановлениях № 6-П от 7 февраля 2023 г. и № 20-П от 21 мая 2021 г. В настоящее время данная «прокредиторская» позиция набирает обороты и положительная для кредиторов практика становится доминирующей. 

Хотя, как и в этом деле, по-прежнему можно встретить случаи, когда при полной пассивности ответчика суды почему-то не перекладывают бремя доказывания именно на него. Тут же ВС РФ все расставил по местам. Особенно порадовали разъяснения о неодобрении правопорядком брошенного бизнеса, принципе «бросил бизнес – убери за собой», действии статьи 3 Закона об ООО во времени и о возможности ее полной замены общей нормой Гражданского кодекса. Дополнительно стоит отметить позицию ВС о том, что кредитор не обязан препятствовать исключению должника из ЕГРЮЛ, то есть искусственно «поддерживать в нем жизнь» в надежде, что когда-нибудь этот должник с ним расплатится.

Определение Верховного Суда