«Субсидиарка» только для независимых кредиторов

Институт субсидиарной ответственности без преувеличения стал привычным и востребованным способом защиты кредиторов. Причем такую популярность субсидиарка приобрела не только в делах о банкротстве, но и за их пределами (например, после прекращения производства по банкротному делу ввиду отсутствия средств на финансирование процедуры). В последние годы резко увеличилось и количество «небанкротных» субсидиарных исков по долгам организаций, исключенных из ЕГРЮЛ в административном порядке.

Как известно, по общему правилу размер субсидиарной ответственности равен совокупному размеру требований к должнику, куда включаются текущие, реестровые и зареестровые требования.

В то же время правопорядок исходит из того, что требование о привлечении к субсидиарной ответственности предоставляется не всем кредиторам, а только независимым, то есть не связанным с должником. Данный подход нашел отражение не только в судебной практике, но и в Законе о банкротстве, установившим, что в размер субсидиарки не включаются требования КДЛ и иных заинтересованных с ними лиц.

Такое ограничение для аффилированных с должником кредиторов связано с определенными целями и причинами, о которых мы и расскажем далее.

Недопустимость конкуренции с независимыми кредиторами

Несмотря на то, что упомянутая норма появилась в Законе о банкротстве в 2017 году, в практике встречается и ее ретроспективное применение по мотиву того, что она направлена на улучшение положение лица, привлекаемого к ответственности. В зависимости от обстоятельств конкретного дела с этим можно как согласиться, так и поспорить.

На первый взгляд, исключение аффилированных требований из размера субсидиарной ответственности – это ее уменьшение. С другой стороны, если сам КДЛ является кредитором, то из размера субсидиарки, по сути, «убирается» то, чего и так там быть не должно. В противном случае возникла бы абсурдная ситуация, когда КДЛ является кредитором и должником в одном лице.

В 2023 году КС кратко обозначил основную цель такого решения законодателя – не допустить конкуренцию независимых и внутрикорпоративных кредиторов. Однако считаем, что такая интерпретация КС является неполной и оттого не совсем корректной.

Дело в том, что и закон, и судебная практика в целом не против конкуренции аффилированных и независимых кредиторов. Так, вывод о том, что аффилированость кредитора с должником – не повод отказывать такому кредитору во включении в реестр или понижать очередность его требования, неоднократно высказывался ВС.

Так почему даже «затесавшийся» в реестр и наравне со всеми претендующий на погашение требований аффилированный кредитор не может получить часть выручки от субсидиарки?

«Свой среди чужих, чужой среди своих»: причастность кредитора к управлению должником

Основная причина, по которой закон не признает право аффилированных кредиторов на субсидиарку, - это их прямая или косвенная причастность к управлению должником. Ведь субсидиарный иск – это прямая конфронтация интересов кредиторов и КДЛ. Поэтому лица, пусть и незначительно, но принимавшие участие в управлении должником, должны нести риск негативных результатов такого управления. Это правило действует и в случае, если сами эти лица к субсидиарке не привлекаются и даже являются кредиторами должника.

По сути, участие такого кредитора в распределении выручки от субсидиарки расценивается практикой как необоснованная компенсация последствий от его же неудачного управления.

Кроме того, последствием внутрикорпоративного бэкграунда кредитора нередко являются конфликты, которые иногда выступают главной причиной банкротства должника.

К примеру, в 2022 году ВС отказал в привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности ввиду того, что единственным кредитором должника был его бывший участник с требованиями о выплате дивидендов. ВС указал, что такое требование является корпоративным, а отсутствие иных кредиторов свидетельствует о стремлении экс-участника должника разрешить корпоративный спор через банкротство и предусмотренные им механизмы, что недопустимо.

Подобные споры неоднократно становились предметом рассмотрения ВС, позиция которого была и остается непоколебимой – банкротство и субсидиарную ответственность нельзя использовать для разрешения корпоративных конфликтов. Для этих целей в арсенале корпоративного (а не банкротного!) законодательства предусмотрены специальные механизмы: взыскание убытков, исключение из общества, оспаривание сделок по корпоративным основаниям и пр.

По той же причине аналогичный подход суды занимают при рассмотрении «небанкротных» субсидиарных исков, если единственным истцом выступает аффилированный кредитор, и отсутствуют иные независимые кредиторы.

В одном из таких дел суд отказал в иске к бывшим руководителям и участнику общества, исключенного из ЕГРЮЛ, установив, что последнее фактически являлось розничным подразделением самого истца и напрямую зависело от него. В связи с этим суд пришел к выводу, что возникновение долга и невозможность его погашения –отрицательный результат совместной деятельности кредитора и должника.

В другом деле Арбитражный суд Уральского округа подтвердил правильность вывода нижестоящих судов об отказе в иске, поскольку должник и кредитор входили в одну группу компаний, контролируемую бенефициарами кредитора.

Таким образом, действующее законодательство и правоприменительная практика устанавливают запрет на удовлетворение требований аффилированных кредиторов за счет привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности. Такое регулирование обусловлено следующими причинами:

• недопустимость совпадения кредитора и должника в одном лице (если привлекаемое к ответственности КДЛ одновременно является кредитором должника);
• лицо, причастное к управлению должником, несет соответствующий предпринимательский риск, поэтому не может компенсировать свои потери за счет иных лиц, также вовлеченных в управление должником;
• банкротство и субсидиарная ответственность предназначены для защиты независимых кредиторов и не могут служить способом разрешения корпоративного конфликта