Банкротство в корпоративных конфликтах под запретом: позиция ВС РФ

Опубликовано определение ВС № 301-ЭС21-23374 (4) от 15 мая 2024 года, предметом которого стал спор о взыскании с экс-руководителя должника убытков в размере запасов и дебиторской задолженности, отраженных в последнем бухгалтерском балансе должника.  Дело комментирует руководитель банкротной практики Александр Тархов. 

История спора

Весной 2021 года общество «Магнит-НН» было признано банкротом. Конкурсный управляющий запросил документацию должника у его бывшего руководителя Х. Однако запрос, как и последующее определение суда об истребовании были исполнены частично, документация о запасах и дебиторской задолженности, отраженных в последнем бухгалтерском балансе, управляющему не передана.

В связи с этим управляющий обратился к Х. с заявлением о взыскании убытков в размере утраченного (непереданного) имущества в виде запасов и дебиторской задолженности – более 293 млн. рублей.

Суды трех инстанций удовлетворили данное заявление частично – взыскали с Х. убытки в размере 265 млн. рублей (размер запасов). Отказывая в удовлетворении требований в части размера дебиторской задолженности, суды отметили, что ее реальная стоимость не доказана, так как не подтверждён ее состав.

Позиция ВС РФ

Однако ВС с такими выводами не согласился и отметил нарушение судами принципов состязательности и равноправия сторон. Данное нарушение выразилось в возложении на Х. бремени доказывания состава и стоимости непереданных активов при одновременном отклонении его ходатайства о вызове бухгалтера в качестве свидетеля (для дачи пояснений относительно структуры запасов).

 ВС указал также на противоречивость выводов нижестоящих судов, указавших на недостоверность сведений баланса о дебиторской задолженности и в то же время принявших «за чистую монету» аналогичные сведения о запасах.

Но экономколлегия обратила внимание и еще на одно обстоятельство – наличие корпоративного конфликта между участниками должника. На это указывает приобретение кредитором (заявителем по делу) требований к должнику у банка за счет средств, полученных у супруги одного из участников должника, а также неиспользование этим кредитором более действенных механизмов истребования долга – обращения взыскания на заложенное имущество и за счет платежеспособных поручителей (в т.ч. упомянутого участника).

Подобное поведение кредитора, по мнению ВС, свидетельствует скорее о цели одного из участников разрешить корпоративный конфликт в свою пользу, нежели получить удовлетворение кредитором своим требований через процедуру банкротства.

В связи с этим ВС направил данный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Мнение эксперта

Руководитель банкротной практики Юридической компании «Центральный округ» Александр Тархов отметил последовательность позиции ВС о недопустимости разрешения корпоративных конфликтов через банкротство.

«Процедура банкротства и все сопутствующие ей механизмы, включая субсидиарную ответственность и убытки, преследует интересы кредиторов, добросовестно рассчитывающих на скорейшее и максимально полное удовлетворение своих требований. Поэтому подобные средства защиты принадлежат только независимым от должника кредиторам и не могут использоваться лицами, причастными к управлению должником.

Исходя из фабулы данного дела, полагаю, что у судов действительно имелись веские основания счесть поведение кредитора не отвечающим критерию добросовестности и явно указывающим на связь с одним из участников должника. Однако данные обстоятельства суды должным образом не исследовали».

Ссылка на судебный акт